Дао Полларда

Ты рос, катаясь в Маунт Худ (Mt. Hood, Oregon), во время пика популярности сноубординга. У тебя никогда не появлялось желания сменить лыжи на доску?

Нет, даже и мысли об этом не было. Большинство моих друзей были сноубордерами, но я был полностью захвачен лыжами, мне нравилось разучивать новые трюки. Я рос на фильмах от Mack Dawg (сноубордическое видео) - в этих фильмах ребята делали потрясающие вещи. И я был уверен, что смогу делать то же самое на лыжах. Было прикольно делать вещи, которых никто никогда не пробовал на лыжах.

Что за вещи?

В то время у горных лыж был совсем другой стиль. Узкая стойка, очень строгий, «лыжный» подход к катанию. Я ходил трассу только потому, что это позволяло прогуливать школу и разъезжать по соревнованиям. Но всегда старался достать лыжи с как можно более загнутой пяткой, потому что мне хотелось прыгать и приземляться спиной вперёд. А в Орегоне всё было по-другому. Лыжники и бордисты часто катались вместе. У нас была небольшая компания, трое парней, с которыми я проводил время на горе - Грифф Каммингс (Griffin Cummings), Джош Фрейзер (Josh Fraizer) и Бен Блайзнер (Ben Bleisner). Эти ребята катались совсем по-другому. Широкое ведение лыж, компактные стойки. Они много катались со сноубордерами, их подходы к катанию был схожи. Когда ребята из Mack Dawg строили трамплины на склонах Маунт Худ, Грифф и Джош прыгали вместе с ними. Они были совершенно не похожи на остальных лыжников.

Гриффин и Джош не слишком известны широкой публике, но ведь они делали собственные твинтипы и развивали новый подход к фристайлу одновременно с Новыми Канадскими ВВС.

Эти ребята были реально круты. Они открыли мне глаза и заставили взглянуть на лыжи по-новому. Им было плевать на возможные травмы и последствия, они не слишком задумывались о здоровье. Они носились в Маунт Худ, сея панику на склонах, делая то, чего после них ещё долго никто не пробовал. Я помню, как впервые увидел Джоша - он выпрыгнул свитч и сделал хаф-кэб через сорокафутовый гэп. По сегодняшним меркам это не так уж и много (Чедз Гэп - около 140 футов), но тогда, в середине девяностых, в это было сложно поверить. И это было ещё до того, как у них появились первые твинтипы. Они гоняли на огромных двухметровых лыжах. Они были настоящими бунтарями, и настолько опережали окружающих в своём катании, что никто даже не прислушивался к ним. Ещё тогда они делали олли на лыжах и слайдили по брёвнам. И у них был отличный стиль. Они стояли у истоков того, во что сейчас превратился фристайл.

Кое-кто не воспринимал их как лыжников за то, что они катались без палок.

Никто не делал того, что делали они, и им не на кого было смотреть. Они просто носились по склонам, но ведь это был не хели-скиинг, и они не видели необходимости в палках, понимаешь? Они просто хотели прыгать, делать грэбы, крутиться и ездить в свитче. Палки стали не нужны, и эти ребята просто выбросили их. Когда я впервые увидел их, я подумал: «Ууу... что это? Лыжники без палок?» Но потом я увидел, КАК они катаются, и тоже выбросил палки. Как раз тогда я забросил трассы и полностью сменил свой поход к катанию.

Ты ощущал неприязнь к себе из-за катания без палок?

Ещё как. В своём сегменте Clay Pigeons я катался без палок, и мне пришлось выслушать много всякой хрени. Но мне было плевать. Я просто катался в своё удовольствие, отвечая на это: «Занимайся своим делом, а я буду заниматься своим. Какая тебе разница?» Мне кажется, люди боялись, что катание без палок войдёт в моду. Меня же их опасения только заводили. И сейчас я чувствую, что катание без палок пошло мне на пользу. Покатавшись пару сезонов без палок, ты получишь большую независимость движений корпуса и ног - это во многом сформировало мой сегодняшний стиль.

Как вышло, что ты снова взял палки?

В 2000 году я решил заявиться на U.S.Open, но мне сказали, что я не смогу выступать без палок. Это показалось мне дурацким условием, но делать было нечего - я взял палки у Криса Остнесса (Kris Ostness). Его палки оказались слишком длинными для меня, но я справился. Не то, чтобы я не мог кататься с палками. Наоборот, как только я взял палки в руки, я понял их преимущества - палки помогали мне при закрутках. Я прекратил париться по поводу грэбов, и сосредоточился на положении тела. Как только я прекратил делать грэбы, в использовании палок появился смысл.

Многие твои коллеги заявляют, что твоё катание, а в частности - выступления на соревнованиях - всегда опережало своё время.

Ну, сначала на соревнованиях были только бигэйры - всего один прыжок, и ты должен крутиться, чтобы выиграть. Мне это не особо нравилось. Затем появился слоупстайл, и мне хотелось кататься по трассам, построенным для соревнований, потому что в то время кроме как на соревнованиях приличных парков было маловато. В основном я появлялся на соревнованиях для того, чтобы поснимать фото и видео. Я постоянно проходил в финал, а потом вылетал, или выбивал плечо, или делал ещё какую-нибудь хрень. Я знал, что за мои трюки дают не особо много баллов, но для меня это было не важно. Давно, на ранних соревнованиях по фристайлу, все только и делали, что скрещивали лыжи и делали мьюты. Ничего больше. Но кресты никогда меня не впечатляли. Я всегда считал, что нужно уметь держать лыжи параллельно, и быть расслабленным в полёте. Эта идея явно вредила мне на соревнованиях.

Твоё решение бросить соревнования было сознательным?

После U.S.Open и X Games я поклялся, что никогда больше не выступлю в подобных мероприятиях, потому что они очень сильно тормозят прогресс лыж. Ты должен прыгать только то, в чём абсолютно уверен, поэтому ты проводишь всё своё время в парке, отрабатывая одни и те же трюки. Мне постоянно приходилось крутить родео 7, потому что я знал, что стабильно приземляю его. И это мешало мне сфокусироваться на расширении своего багажа трюков. Соревнования - это весело, но выступления и подготовка к ним отнимают слишком много времени, большую часть сезона. К тому же, качество обычных сноупарков заметно улучшилось. Я решил отдохнуть от соревнований, и, приняв это решение, я начал получать гораздо больше удовольствия от катания. И до сих пор я катаюсь, и не мне не надоедает, я хочу больше и больше.

Джейсон Левинталь (Jason Levinthal, основатель Line) говорит, что в прошлом сезоне ты обещал не кататься в сноупарках. В чём дело?

Ну, это он слегка преувеличивал. Просто я хочу не только прыгать, но и кататься, и подходить к катанию творчески. Катание в больших горах - вот то, что даёт реальный простор для творчества. В основном я стараюсь находить такие спуски, на которых ты можешь и прыгать, и крутить трюки, и резать дуги. Мне нравится работать со склоном и улучшать рельеф. Мне не нравится создание искусственного рельефа, как это делается в сноупарках. Если у вас есть ратрак, и вы хотите что-нибудь построить с его помощью - постарайтесь поработать с имеющимся естественным рельефом. Орегон для этого - отличное место.

Можно ли сказать, что за прошедший сезон ты провёл в больших горах больше времени, чем когда-либо?

Однозначно. Я провёл три недели в России, раскатывая безумный павдер. Потом я отправился на Аляску - отличное катание, но очень страшно, потому что там так много карнизов и надувов, что очень тяжело выходить на маршрут. Было прикольно выходить на спуск практически вслепую. Потом я провёл несколько недель дома, а затем отправился в Норвегию, снова в большие горы.

Были ли у тебя в этом сезоне моменты, когда тебе казалось, что ты откусил слишком большой кусок?

Хорошее катание всегда производит на меня сильное впечатление, и я всегда нервничаю перед серьёзными спусками, но я ещё никогда не оказывался в ситуации, когда мне было бы уж чересчур страшно. Как-то на Аляске мы с Сетом (Моррисоном) стояли над реально крутым спуском, там был перегиб, и ещё один кулуар. Мы оба собирались спускаться. Из-за перегиба мы абсолютно ничего не видели, но нам нужно было спуститься по этому слепому склону, к огромным скальным сбросам, разделявших два кулуара. Я спросил Сета: «Может, нам лучше, знаешь, просто спуститься к кулуару, и потом спокойно стартовать, а?» Но такой вариант не подходил. Мне было довольно страшно, потому что права на ошибку не было, весь склон был NFZ. Но как только я стартовал, страх уступил место радостному возбуждению, ведь это был лучший павдер в моей жизни, и я тут же почувствовал себя абсолютно уверенно. Потом я вошёл в кулуар. Снег оказался твёрдым, как бетон, а склон - очень крутым. Я нёсся, набирая скорость, и не мог даже слегка оттормозиться. Вдобавок ко всему я летел в слаффе (slough, sluff - небольшая сыпучая лавина из снега, сброшенного в повороте). Я не особо силён в обращении с такой ерундой, а мне приходилось ещё и поворачивать, чтобы хоть как-то сдерживать свою скорость. Было жёстко. В общем, на Аляске частенько приходилось понервничать, но реально страшно было только на этом спуске. Я многому научился в этой поездке.

Твоя первая поездка на Аляску с Сетом оказалась не слишком пугающей?

Вообще-то я не понимал, во что ввязался. Ну да, ты едешь кататься с Сетом, и ты знаешь, что он будет мочить по самым жутким маршрутам. Это Сет. Его отношение к горам заводит, ты реально подпитываешься его энергией. Я думаю, он расстраивался из-за того, что не мог прыгать во время нашей поездки (видимо, из-за травмы).

Ты настойчиво просил Line сделать тебе широкие лыжи, шире, чем любые из существующих. И они назвали эти лыжи «The Prophet» (Пророк). Несколько пафосно, тебе так не кажется?

Благодаря сноубордингу я понял, что катание в целине - в замёрзшей, кристаллизовавшейся воде - схоже с плаванием. Но я не мог добиться того же ощущения на лыжах. Катаясь в больших горах, я начал прыгать и приземлять свитч - меня впечатляли открывающиеся перспективы. Я начал задумываться о действительно больших лыжах. Line со своими Mothership были одной из первых компаний, создавших настоящие твинтипы для больших гор. И я сказал им: «Вы должны сделать эти лыжи. Вы маленькая компания, и чтобы оставаться на плаву, вам необходимо создать что-то совершенно новое. Крейг Келли (Craig Kelly) сделал Burton тем, что мы имеем сейчас, и я хочу помочь Line аналогичным образом. Выслушайте меня и поверьте мне». Так всё и началось, я засыпал Line письмами по электронной почте, чтобы не дать им забыть о моей идее. Наверное, в один прекрасный момент я заявил что-то вроде: «Я пророк из будущего» - что-нибудь о будущем горных лыж, и о том, что если Line хочет стоять у истоков этого будущего, то моё предложение - неплохой шанс для них. Так и появилось это название.

Ну и как тебе будущее лыж?

В тот день, когда мои новые лыжи привезли в Орегон, я катался на сноуборде, а вечером решил установить на них крепления. Это оказалось не так просто, потому что кондукторы не рассчитаны на лыжи с талией в 130мм, так что пришлось размечать отверстия самому. В результате крепления оказались смещены вперёд сильнее, чем мне хотелось, хотя, как выяснилось, такое положение креплений было вполне даже ничего. На следующий день я уезжал на Аляску, но испытать лыжи было просто необходимо, поэтому я отправился в Маунт Худ. Было уже поздно, подъёмники вот-вот закрывались, а я был весь мокрый после вкручивания шурупов в титанал. Я успел спуститься только два раза, но на первом спуске я выехал на один надув... я прыгнул и приземлил в свитче, и до сих пор это мой лучший прыжок в свитче. Это было мощно! Как я жалею, что прыжок остался не заснятым. Лыжи оказались потрясающими. А потом я уехал на Аляску на полторы недели.

А что по поводу будущего палок?

Палки - это круто.